Провалы… Провалы в памяти не дают мне раскрыть мой творческий потенциал… Не могу ничего вспомнить – нечего и детям рассказать. Ну что я запомнил за первые сутки путешествия? Теплый прием, и почему-то сразу же проводы в Донецке, дружелюбный наряд милиции, приходивший посмеяться с нами несколько раз, симпатичная попутчица в самолете, отказавшаяся показать грудь, завтрак с Машей и сон с Дюшей в стамбульском аэропорту… Наверняка все самое интересное если и не прошло мимо меня, то не оставило следов в памяти. Я хотел было продолжить взятый темп, но мусульманский Ван не оставил мне никаких шансов – экскурсия на остров Ахтамар прошла под знаком трезвого похмелья, усугубленного голодом. Под разными предлогами турецкие гиды не давали нам позавтракать до самого ужина, да и ужин оказался неожиданным – ты выбирал что-то из непонятного меню, а потом удивлялся тому, что тебе приносили. Специально разученное на всех языках слово «пиво» тоже не помогло – в приличных заведениях не наливают.
Догубаязит – город ветра и пыли, вся долина пристанище ветра, и источник пыли, склоны Арарата тоже источник пыли, служащей весьма скромной почвой для чахлой травяной поросли. Но в целом, все не так мрачно, погода «звенит», идется легко, тем более, что рюкзаки едут на лошадях. Палатки уже стоят в первом лагере. Стол уже накрыт в шатре. И загибать пальцы тоже будут за тебя.
Тот, кто принимал участие в высотных восхождениях, знает, что на дневной переход уходит 4-6 часов, остальное время нужно как-то потратить. Обустройство лагеря и приготовление еды может немало в этом помочь, но здесь мы были лишены этого. Но прогресс не стоит на месте, и в этот раз у меня из развлечений вместо плеера и порножурнала, был порножурнал и планшетка. Солнечная батарея с блоком питания Power Monkey Extreme позволяет мне не задумываться об экономии аккумулятора планшетки и смотреть фильмы и слушать музыку сколько душе угодно. Можно даже писать письма, воображая, что они могут отправиться адресату, и не обращать внимания на пухнущую папку «Исходящие». Такой себе сублимат общения, крик в пустоту, очень помогает.
Палатки в лагере 2 пришлось ставить самостоятельно, но меня это не насторожило. До сих пор все слишком легко. Рюкзаки так же приехали на лошадях, стол так же был накрыт к моменту слюноотделения. Восхождение вызывало легкое разочарование – все это больше напоминало охоту «дорогого Леонида Ильича» - осталось сесть на мраморную лавочку с карабином в руках, и ждать пока на тебя выгонят лося. По ночам высота давала о себе знать еще с первого лагеря приступами кашля, отеками носоглотки, но днем шлось нормально, физически напрячься не удавалось. Эх, не те нынче горы пошли, вот раньше, я, на семитысячниках… А теперь, эх…
Вот и ночь штурма, с задержкой всего в десять минут весь наш паровоз выстраивается на тропе. Вверху мерцают яркие звезды, внизу расплескались огненные коврики турецкого и иранского городков. Ветер насквозь продувает мой старый гортекс, и украденным у меня теплом пытается растопить снежную шапку Арарата. Одеваю виндблоковый «намордник» - теперь хоть чуть-чуть теплее дышать. Нос полностью заложен, холодный воздух обжигает горло каждым вздохом. Тропа вьется серпантином по очень крутому каменистому склону, то обходя, то упираясь в крупные валуны и скальные выступы. Тяжело, но ледяной ветер не позволяет останавливаться. Впервые у меня мерзнут не конечности, а все тело, я прям ощущаю, какое оно прохладное на ощупь!
С обратной стороны горы, в Армении, начинает всходить солнце, и Арарат отбрасывает сначала бледную, но все более и более четкую тень на ночную муть, покрывающую собой все другие горы, тянущуюся до горизонта. Но тень от Арарата на столько огромна, что ей не хватает места до горизонта, за горизонтом она заворачивается вверх, захватывая и кусочек утреннего голубо-розового неба. Постепенно правильный треугольник тени сжимается, набирая интенсивность, небо обретает прозрачность, каменистая тропа сменяется фирном. Налобник уже давно выключен, но лучи солнца проходят много выше меня, и я мерзну, мерзну, мерзну!
До вершины осталось вроде не много, высота уже выше пяти, и мне опять приходится прибегнуть к известной тактике счета шагов. Тридцать шагов-вдохов идешь, десять-пятнадцать вдохов отдыхаешь. Всё мое почти двехметрово-стокилограммовое Я, с множеством желаний и амбиций скукожилось до раскаленной от боли глотки, сквозь которую со свистом проходит ледяной воздух, крохотного тЕльца, температура которого не превышает 20 градусов, и остатка сознания, способного считать вдохи, и давать команды старт/стоп. Вот такое примитивное нечто движется к вершине.
Яркий свет бьет по глазам с такой силой, что меня чуть не бросает на спину – до вершины осталось несколько шагов, и моя голова вышла из тени. Больше половины группы уже здесь, залегла на солнечной стороне, пытаясь укрыться от сбивающего с ног ветра, и лишь Стас стоит на маленьком гребешке, снимая на камеру мои счастливые шаги на вершину. Несколько минут тратим на фотографирование, и начинаем спуск – на верху слишком холодно, слишком ветрено, слишком ярко. Я иду вниз, и у меня на глазах наворачиваются слезы – больше не надо свистеть горлом ледяной воздух, не надо считать шаги, не надо абстрагироваться от холодного тела. Бывало мне и тяжелей, и дольше, и безнадежней, но до слез как-то не доходило. Слезы, который выжал с меня Арарат, были расплатой за мое высокомерное отношение к «простому пятитысячнику», за непродуманную одежду, за слишком короткую акклиматизацию. За фраерство.
К вечеру мы спустились к нашему бусику на Догубаязит. Перепад высот в этот день составил около четырех километров – один километр набрали, и три сбросили.
Хамам, еда, исторические достопримечательности, горячий источник, алкоголь, доступные женщины… Добро пожаловать вниз, господа путешественники! Ну ладно, приврал, Курдистан - страна восточная, женщин и алкоголя не было.
Автор статьи: Георгий Микулин (с)
Подготовлено специально для ЭЦ «Восхождение»
